02.04.2014

Линия жизни, ведущая на Удокан

«Коренные удоканцы» — это странное сочетание слов кандидат геолого-минералогических наук Эдуард Францевич Гринталь, удостоенный Ленинской премии «за открытие и разведку Удоканского месторождения меди в Забайкалье», произнес как вполне привычное. Казалось бы, никакого города, где можно было пустить корни, на Удокане нет, а его тогдашнее «население» за прошедшие почти полвека разлетелось по стране и теперь зовется читинцами, петербуржцами, москвичами... Но первые разведчики удоканских недр оставили столь глубокий след на геологической карте страны, что впору вводить новое звание — «коренной удоканец».

Э.Ф. Гринталь. Гимн геологов слушать

Удоканская песня

На CD-диске надпись маркером: «Удоканская». Давнюю песню исполняет автор. Аранжировка и студийная запись относительно недавно сделана сыном-музыкантом. Не успела спросить Эдуарда Францевича о появлении песни на свет, как он начал напевать ее в телефон.

Дорогой этой мы не раз, товарищ,
Прошли с тобой и в стужу, и в туман,
Со многими на ней мы расставались,
С другими шли по ней на Удокан...

— Когда я там работал, переходил с участка на участок в тяжелых лавинных условиях, разное лезло в голову, и долезло... до песни.

«Одним из наиболее сложных для эксплуатации месторождений не только Забайкальского края, но и России в целом, является Удоканское месторождение медистых песчаников с сопутствующими меди серебром и золотом, которое было открыто в Каларском районе летом 1949 г. геологом Елизаветой Ивановной Буровой в очередном рабочем маршруте», — читаем в №33 «Науки Сибири» за 2011 год.

Крупнейшее в стране и третье в мире по запасам меди месторождение расположено в 30 километрах южнее железнодорожной станции Новая Чара Забайкальского края на хребте Удокан, в зоне вечной вечной мерзлоты и сейсмической опасности. В минеральный состав рудовмещающих пород, геоклиматические условия и потенциальные экономические выгоды углубляться можно до бесконечности. Но и так понятен фронт работ, открывшийся Эдуарду Гринталю, который в 1954 году окончил Иркутский горно-металлургический институт, накопил профессионального опыта как геолог участка и старший геолог партии и в 1960-м стал главным геологом Удоканской ГРЭ, а в 1967–74 годах получил должность главного геолога Забайкальской геофизической экспедиции.

Приведем еще пару цитат, чтобы представить объемы работы и условия, в которых она производилась.

«Площадь, которую охватывает месторождение, составляет свыше 30 квадратных километров, перепад высот поверхности пластов медистых песчаников в вертикальном разрезе месторождения составляет около 500 метров, — говорится дальше в статье «Науки Сибири». — При этом сам вертикальный разрез месторождения представляет собой «слоёный пирог», где участки с рудной минерализацией переслаиваются «пустыми» горными породами».

«Среднегодовая температура -4 С°, зимой опускается до -50 С°, — говорится в статье «Медный гигант», опубликованной некоторое время назад в журнале «Глобус». — Многолетняя мерзлота глубиной до 800 метров с температурой пород -8 С°. Частые сходы снежных лавин и повышенная вероятность землетрясений, в том числе в 9-10 баллов. Высокая крепость, теплопроводность, абразивность и силикоопасность горных пород. Климатическое и геологическое «окружение» самого крупного месторождения меди в России не назовёшь благоприятным. Дополнительные «бонусы» – почти полное отсутствие инфраструктуры».

...Опять в углу всю ночь ворчит печурка,
И быт таежный снова входит к нам,
Все пополам, от крова до окурка,
И грусть мужская — тоже пополам.
Сыграй мне на простуженной гитаре
О том, что в жизни не забудешь ты —
Бескрайние снега на речке Чаре,
Взметнувшиеся к небесам хребты.
Поет гитара, завывает вьюга,
Спеша нам рассказать наперебой,
Как жили здесь два поседевших друга
Седой геолог, Удокан седой...

— Но вы же тогда еще не были седым? — продолжаю вгрызаться в текст песни, спетой геологами на Удокане и после бессчетное число раз и со временем ставшей их гимном.

— У нас заглавной фигурой был тогда главный геолог, начальник экспедиции Михаил Иванович Корольков. Когда он ушел — порекомендовал меня на свою должность. А сам работал потом в Чите — довольно значительное время...

— В песне в качестве орудий труда фигурируют лопаты. Чем вообще там работали?

— Я — ногами и немножко головой, а так — лопата, кайло, взрывчатка.

...И о друзьях, что версты истоптали
И в свой поход не верили потом,
И как теплом друг друга согревали
Под леденящим северным дождем;
Как по болотам и скалистым высям
И в летний зной, и в снежную метель
Шли вести вечно долгожданных писем,
К нам опоздав на несколько недель;
Как подружились молотки и скалы
И как в немой заснеженной дали
Немало гор лопатой ископали,
В глубины недр забои провели.
А за окном метель поет и кружит,
Уходит дней минувших караван,
А мы из тех же, из оббитых кружек
С тобою выпьем вновь за Удокан.

Согласно «Энциклопедии Забайкалья», Эдуард Францевич Гринталь «обосновал перспективы и разведал оруденение на глубоких горизонтах. Под его руководством проведена первая очередь детальной разведки (1964) месторождения» (encycl.chita.ru).

В 1966 году Эдуард Францевич за эти заслуги перед страной был удостоен Ленинской премии и стал кавалером высшей правительственной награды тех времен — Ордена Ленина. Кому интересно — премия имела размеры в 10000 рублей, была поделена на всех, плюс отметили событие в ресторане.

Позже Геолог обобщил «уроки Удокана» в кандидатской диссертации, которую защитил в 1970 году.

С окончанием детальной разведки в 1965 году геологоразведочные работы на Удоканском месторождении были свернуты, а в 1966 году полностью прекращены. Новый этап изучения Удоканского месторождения был свзан с началом строительства в 1975 году Байкало-Амурской магистрали. В течение пяти лет была проведена детальная разведка месторождения в контуре карьера (70% от общих запасов медных руд), были проведены полупромышленные испытания валовых проб, а также был реализован комплекс других сопутствующих работ, итогом которых стал пересчет запасов. Среднее содержание меди в балансовых запасах Удокана, учтенных ГКЗ в 1981 году в объеме 20 млн тонн, составляло 1,45%.

Клондайк человеческих душ

«Гринталь – душа всей экспедиции, прекрасный человек, замечательный организатор работы и отдыха. Его кумир – Леонид Утёсов. Францевич и сам прекрасно поёт, пишет стихи», – писал про него «Забайкальский рабочий». А сам Эдуард Францевич публиковал в этой газете главы своей повести «Перевал», в которой запечатлел в подробностях, КАК это было.

Не случайно львиная доля классических бардовских песен имеет геологическое происхождение. Профессия собрала людей элитных — и по душе, и по мозгам, — что не могло не проявиться в творчестве.

Планку качества для «своих» песен задавал Леонид Утесов, голос которого бережно вылавливали из радиоконцертов по заявкам.

— Когда Эдик возвращался в город, — рассказывает сестра жены Геолога Ирина Александровна Каганская, — всегда пел его песню: «...Всё равно я дня не назову прилечу, приду к тебе, приеду, и скажу, целуя наяву».

«Здравствуй, здравствуй» называется. Неудивительно, что песня пришлась геологам по душе — в ней всё «про них»: «...Здравствуй, здравствуй! Выходи встречать! / Видишь, я прошёл все испытания / На пути свидания с тобой...»

Испытаний же было хоть отбавляй.

— Жили в избушках. Вечером натопят — жарко, просыпаются — одеяло примерзло, — продолжает Ирина Александровна. — Однажды были перебои с продуктами, Эдик подстрелил утку, так сестра не выдержала и съела ее почти сырую. С питьевой водой там была большая проблема, зимой топили снег. Не думали о том, что процент содержания меди в нем небезопасен для здоровья...

С будущей женой Ильзой Эдуард Гринталь познакомился третьекурсником, долгое время каждый день встречал приглянувшуюся студентку пединститута, по словам Ирины Александровны, ухаживал красиво.

— У них была нестандартная семья! — восклицает она. — Мы выросли без отца: Ильзе было семь лет, а мне три года, когда его расстреляли. Не было примера, как конструировать семью. Но они так относились друг к другу, что я невольно училась у них... архитектуре семейных отношений.

Когда дочери Ирине было три месяца, жена геолога сказала родным: «Ему там трудно». И поехала на Удокан. Уже упомянутые 30 км от станции, которые преодолели на тракторе, вошли в семейную историю. Как и сравнение с женами декабристов.

Может, везти ребенка в край вечной мерзлоты было и не обязательно, но это как-то тогда не обсуждалось. На ИХ Удокане в одно время и одном месте сошлись и попали в резонанс романтика профессии, вдохновение пост-сталинской Оттепели, партийно-комсомольская готовность с великим энтузиазмом выполнять социальный заказ и отборные человеческие качества. Плюс впитанное из великой русской литературы представление о том, что предназначение женщины — быть рядом.

По словам Ирины Александровны, несмотря на трудности, жизнь удоканцы устроили себе настолько насыщенную и интересную, что можно было позавидовать. Центром культуры была изба-читальня, которой «заведовала» Ильза Александровна. Какие концерты они устраивали! Родные им присылали «толстые» журналы, где в 1960-е была опубликована вся будущая классика советской литературы.

Однажды ко дню рождения Утесова всей экспедицией отправили ему телеграмму и геологический сувенир. Видимо, сумели найти нужные слова, и завязалась переписка. Узнав, что геолог проездом в Москве, Леонид Осипович настоял, чтобы Гринтали пришли к нему в гости всей семьей, в которой уже было двое детей. Однако Эдуард Францевич ни разу не спел при Утесове, хотя петь не только любит, но и действительно умеет.

...Мои собеседники то и дело упоминали имена людей, которых тоже можно причислить к «коренным удоканцам». Сколько генеалогических древ накрепко сплелось ветвями во времена «первой очереди детальной разведки»! Без сомнения, книга Э. Гринталя «Перевал», будь она издана, нашла бы сегодня своего читателя — в память о первом приближении к Удокану, который, еще полвека назад предъявив геологам свои сокровища, и сегодня остается величайшим проектом.

Удоканское месторождение станет одним из крупнейших когда-либо освоенных месторождений меди в мире. Но ряд географических и технологических причин до этого времени не позволяли начать его промышленное освоение. Месторождение находится в труднодоступном регионе – Каларском районе Забайкальского края. До станции Чара на Байкало-Амурской магистрали – 30 километров, то есть доступ в эти места появился лишь в 1989 году, с освоением БАМа. Помимо удаленности, отсутствия инфраструктуры и энергомощностей нужно учесть экстремальные климатические условия: вечная мерзлота, 9-балльная сейсмичность, частые сходы лавин.

Удокан — это У-до-кан

Поистине, «историю разработки Удокана можно сравнить с покорением космоса», как написал Илья Баринов в статье «Медная гора», размещенной zabmedia.ru. Пропустим хронологию «покорения» Удокана, все лоббистские и инвестиционные дрязги, которыми так богаты последние десятилетия истории уникального месторождения. Ограничимся цитатой из упомянутой публикации, которая, с одной стороны, дает представление об этапах «борьбы» за Удокан и о том, какое освоение ждет его в ближайшее время, а с другой — написана не от рубля, а от человека, и потому просто напрашивается на цитирование.

«На забайкальском севере всё поражает размерами: комары, горы, экономические проекты и их перспективы. Велика здесь надежда людей на «светлое будущее», и бесконечна горечь от несбывшихся мечтаний. Главная же боль бамовцев — Удоканское месторождение, ведь в «семидесятые» тысячи из них приехали на всесоюзную стройку в «город Удокан», которого нет до сих пор. За последние десятилетия было много желающих покорить крупнейшую кладовую меди, но безуспешно. В 2008 году за дело взялась Байкальская горная компания, в планах которой к концу 2014 года завершить проектирование горно-металлургического комбината, а в 2016-м приступить к освоению месторождения. За работой БГК следят не только северяне: по мнению экспертов, ввод медного «великана» станет «спасательным кругом» и для Забайкалья, и для всей страны...»

«Лучшие времена», до которых десятилетия откладывалось освоение Удоканского месторождения, похоже, настали, и на первый план в статьях-интервью на эту тему вышли оценки экспертов, прогнозы специалистов и экономические обоснования технологий разработки стратегических запасов меди. Скорее всего, условия работы тех, кто принял эстафету у «коренных удоканцев», станут более обустроенными, и результаты своих трудов они увидят, что называется, еще при жизни. В отличие жителей Забайкалья прошлых поколений, о чем не скажешь лучше, чем один из собеседников автора «Медной горы»: «Я всегда ехал за обещаниями. В 1975-м... мне сказали: Емельяныч, поезжай на север, там скоро будет большой город Удокан. Оставил квартиру, поехал. В «восьмидесятых» сказали: Емельяныч, переезжай в Новую Чару, там будут жить сто-двести тысяч человек. Поехал вновь! На БАМе многое было, но обещаний – больше всего...»

— Как вы представляли себе будущее месторождения, которое разведывали? — спрашиваю Эдуарда Францевича.

— Представляли, что должны быть проложены дороги, из которых некоторые уже проложены, и тогда пошла более интересная разведка. Но Удокан — это большие площади, и в то же время — районы, по условиям, как говорится, приравненные к Крайнему Северу. Работы приостанавливались и продолжались. Когда наконец возьмутся за Удокан круто — прогнозировать потяжелее будет, чем судьбу страны, которая оказалась такой... «дырявой». Удокан — это Удокан. И будущее у него обязательно будет, когда только — неизвестно.

— В интервью одному забайкальскому изданию вы сказали, что приветствуете, передачу разработки месторождения какой-либо компании, если только это не иностранная компания.
— Были разговоры... Коренные удоканцы были категорически против. Однажды ведь уже привлекли иностранные компании, но ничего у них не получилось... Много внимания в последнее время уделяется тому, чтобы обеспечить Восточную Сибирь дорогами. Мест с такими природными ресурсами — единицы в мире. Правительство уже много раз возвращалось к этому вопросу, но должного расцвета нет...

Имелось в виду интервью публикацию ИА «Чита.Ру» по случаю выигрыша лицензии на право разработки Удоканского медного месторождения «Михайловским ГОКом». Ее автор обратилась за комменариями к одному из тех, кто «вкладывал свои сердца в забайкальские недра», и Эдуард Францевич ответил так, будто и не уезжал с Удокана много лет назад: «Необходимо обеспечить большой геолого-разведочный посёлок с населением, видимо, не меньше пяти тысяч человек. Выигрыш – это выигрыш, но после тендера на отработку предварительный период, продолжится, наверное, три-четыре года... Если «Михайловский ГОК» это дело отыграл – добрый им путь. Я, правда, с некоторой тревогой смотрю на то, что происходит вокруг Удокана. Потому что портить это месторождение, как это часто бывает – схватятся за какой-то вкусный кусок, сдёрнут, испортят подходы к другим участкам – ни в коем случае нельзя. Это У-до-кан».

Читаешь — и будто слышишь, как геолог произносит это великое для него слово: по слогам и с ударением на каждом слоге. И в разговоре со мной он произнес его так же.

На вопрос, как он отмечает День геолога, Эдуард Францевич шутливо отвечает: «Прилично». Потом добавляет про «капли», чтобы было понятно, что праздник отмечается по всем правилам. А на провокационный вопрос: «Вы же его отмечаете?» — на миг теряет дыхание:

— Естественно! А как же иначе. На Удокане была моя коренная должность, наиболее интересная. В другое время работал в Риге, в Ленинграде, выезжал на Крайний Север, где на малых плавсредствах исследовал прибрежные районы с целью найти полезные вещи.

— Нашли?

— Нашли. Россыпи в прибрежной зоне и коренные месторождения, правильнее сказать — рудопроявления.

В справочниках трудовая биография Эдуарда Францевича после Удокана описана так: «С 1974 г. — заведующий отделом твердых полезных ископаемых в НИИМоргео (г. Рига). С 1978 г. — заведующий лабораторией минеральных ресурсов шельфа. Руководил оценкой состояния минерально-сырьевых ресурсов шельфовых зон СССР (до 1990 г.) и Мирового океана (до 2000 г.). Руководил разработкой методики количественного прогнозирования полезных ископаемых шельфа. 1986-2001 гг. — во ВНИИ геологии и минеральных ресурсов Мирового океана» (zabinfo.ru).
Мой вопрос «чем занимаетесь сейчас» по понятным причинам звучит робко: все-таки человеку за 80. Геолог отвечает: «Работаю». Уточняет: «В исследовательском институте океанологической направленности». И со смехом добавляет: «Я пожизненно обеспечен работой. В моем личном деле в графе должность так и записано — научный сотрудник пожизненно».

— А с людьми, с кем работали на Удокане, позже встречались?

— Конечно, с кем-то — в Риге, с кем-то — в Ленинграде. В институте океанологии несколько человек или хорошо знают Удокан, или бывали там. Вспоминаем, и в День геолога, в частности.

Большие надежды на Удоканский проект возлагают власти Забайкальского края. «Родина» медного гиганта получит мощнейший импульс для своего экономического развития. 4000 новых рабочих мест, модернизация инфраструктуры, рост налоговых отчислений в местный бюджет, значительный вклад в ВРП региона, поддержка социальных программ развития малых народностей коренного населения и местных промыслов.

Вода уходит, камни остаются

Латышский стрелок Франц Гринталь репрессирован не был, но служить был направлен далеко на Север. Фамилия «Гринталь» — очень привольная по смыслу: в переводе с латышского — «зеленые холмы (долины)». Место рождения Эдуарда Францевича Гринталя— город Спасск-Дальний Приморского края.

Эдуард Францевич — человек красивый, высокий, светлый и, как бы сказали сейчас, харизматичный. Кто не верит, может посмотреть его фотографию на zabinfo.ru. Она любопытна еще и тем, что подписана не именем-фамилией, а просто: «Геолог». Не случайно у него все в высшей степени: и работа, и любовь, и творчество. Где бы ни появлялись они с женой Ильзой — жизнь вокруг начинала, что называется, бить ключом.

Он рано потерял жену и никогда не переставал горевать о ней.

У него двое детей, пятеро внуков и четырнадцать правнуков.

Один из внуков родился в день рождения деда и носит такое же имя. Эдуард Александрович Гринталь живет в Екатеринбурге, имеет философское образование и руководит компанией, производящей дробильное оборудование. В жизнь деда Его Величество Камень, который остаётся, сколько бы воды ни утекло, вошел в образе керна, в жизнь внука он явился щебнем. Без которого не построить дороги в Восточной Сибири, без которых не освоить гигантское медное месторождение на Удокане...

В интервью для сборника XIII Открытого межрегионального конкурса «Евразия — лидер в бизнесе 2009», объединившего материалы о компаниях-номинантах, Эдуард Гринталь младший говорил: «У меня лично бережное отношение к своей земле сформировалось благодаря дедушке — Эдуарду Францевичу Гринталю. В понимании деда страна в своём развитии опирается, прежде всего, на промышленность и на научно-промышленный потенциал, и вообще на людей интеллектуальных. Для деда в укреплении мощи нашей страны и заключается смысл жизни. Он известный геолог — основатель Удоканского медного месторождения, лауреат Ленинской премии, кандидат геолого-минералогических наук и просто замечательный человек...».

Елена Удалова

 

Журнал «Глобус. Геология и бизнес»”. №1 (март) 2014

17.03.2014 Медаль за роторные ДСК под маркой PCS ВК "Красноярская ярмарка", организатор выставки "Горное дело" в Красноярске, наградил компанию "ПРОМЭК Краш энд Скрин" медалью "за разработку и производство роторных дробильно-сортировочных комплексов под маркой PCS".